No module Published on Offcanvas position

Сэр Илиан - 1

(0 Votes)

{jcomments on}ПОВЕСТВОВАНИЕ О ДОБЛЕСТНЫХ ПОДВИГАХ БЛАГОРОДНОГО РЫЦАРЯ СЭРА ИЛИАНА ИЗ ХОУЛКАСТЛА, ЗАПИСАННОЕ СО СЛОВ ЕГО СПУТНИКА, ДАБЫ СИЯНИЕМ СЛАВЫ И ПРОСТОТОЙ ОБХОЖДЕНИЯ РЫЦАРСТВЕННОМУ ЮНОШЕСТВУ ДОСТОЙНЫЙ ПРИМЕР ЯВЛЯТЬ.

«Вот ехал он, грозно

Поводя очами,

В поисках свершения

Достойного рыцаря,

И встретил гнома,

Весьма благонравного,

И воскричал гном:

«Беда! Беда!

Украл ужасный дракон

Невинную деву из сада!»

И сэр Илиан воскликнул:

«Веди же меня скорее туда!

Повергнет доблесть моя

Беззаконного гада!»»

Благородный рыцарь сэр Илиан пребывал в весьма благостном расположении духа. Погода была чудесная - ярко светило солнце, весело каркали вороны в густой листве, жужжали насекомые, названий которых рыцарь не знал, поскольку не привык интересоваться подобными мелочами. Конь шел плавным шагом, в руках у Илиана была копченая гусиная нога, а ехал он в гости к своей тетушке, которая имела обыкновение кормить его разнообразными сладкими пирожками, что было весьма мило с ее стороны - тем более, что рьщарственный племянник имел несколько невинных слабостей, в число коих, в частности, вхо­дила любовь к сладкому. Если на основании последних слов вы сделали вывод, что сэр Илиан был толстым, то вы ошиблись: толстым он пока не был. Возможно такое изменение фигуры и ждало его в будущем, но пока что он был просто пухлым розовощеким и голубоглазым молодым человеком. Невинности его глаз могли позавидовать воспитанницы строгих женских монастырей, а простоте мыслей - все младенцы, сколько их ни есть на белом свете. Это, конечно, вовсе не значит, что молодой рыцарь был дурачком, но по натуре своей он был слегка простоват и сочетать какие бы то ни было размышления с гусиной ногой было выше его возможностей.

Внезапно покой сэра Илиана был нарушен самым ужасным образом. Из невысоких кустов, топорщившихся по сторонам дороги, как чертик из табакерки, выскочил всклокоченный гном. Разумеется, если присмотреться, то гном этот был вполне благообразен - в новеньком коричневом кафтанчике, красных остроносых сапожках, такого же цвета остроконечном колпачке и при окладистой бороде. Рост у него тоже был вполне респектабельный - примерно с пару локтей. Но кто же, интересно, станет присматриваться к гному, который появляется у вас под носом невесть откуда, да еще при этом истошно вопит: «Помогите, убивают!»

Конь сэра Илиана, не ожидавший от знакомой и вполне благонравной дороги подобных пакостей, проявил резвость, вовсе для него не характерную: он осел назад так, что почти коснулся крупом земли, всхрапнул и бросился бежать в лес, совершенно не разбирая дороги. Рыцарь же, так и не успевший понять, что происходит, оказался в результате сидящим посреди дороги - с видом крайне глупым и в позе весьма непочтенной, с выражением глубочайшего изумления на лице.

- Ой! Я мигом! – сообщил гном и унесся вслед за Илиановым конем.

- Ну… Да… Вот! – глубокомысленно изрек юный рыцарь и озадаченно почесал шлем. Ясности мысли сие действие почему-то не прибавило. Иллиан вздохнул, подобрал оброненную гусиную ногу и проинспектировал ее на предмет дальнейшего употребления. Вид у вкусности был совершенно непрезентабельный и абсолютно неаппетитный. Собственно, ровно такой, какой и должен быть у прекрасной жирной копченой гусиной ноги, неаккуратно вывалянной в самом пыльном месте самой пыльной в окрестностях дороги. Признав объект безнадежно испорченным, Илиан вздохнул и запустил ногу в последний полет. Попал: в направлении перелета раздался возмущенный вскрик и на дорогу из зарослей вывалился все тот же гном. На груди у него ясно обозначилось уродливое жирное пятно, слегка припорошенное пылью.

- Ты чего фулюганишь?! – капризно осведомился гном, пытаясь рассмотреть результат встречи с деликатесом, чему существенно мешала борода.

- Сам такой, - парировал юный рыцарь. – Ты вообще кто такой?

- Позвольте представиться! – гном отставил ножку, принял горделивую позу и приложил руку к груди – то ли для убедительности, то ли чтобы прикрыть непрезентабельное пятно. – Гном Крамбдрабдхарграндраг из почтенного рода Финдраниграмбинфорк, к Вашим услугам!

- Чё? – уточнил ошарашенный рыцарь, которому услуги гнома, да еще с таким имечком, требовались разве что для усугубления ночных кошмаров.

- Гном Крамбдрабдхарграндраг из почтенного рода Финдраниграмбинфорк, к Вашим услугам! – повторил гном, но, увидев, что глаза несчастного рыцаря готовы покинуть предназначенное природой место, потупился и скромно пояснил:

- Но Вы, доблестный сэр, можете звать меня просто Крам.

- Угу… - глубокомысленно согласился Илиан и сделал попытку принять более достойное и вертикальное положение. Тяжелые доспехи и земное тяготение его задачу облегчать не собирались. Опершись на бедро, рыцарь уже было начал подниматься, но тут тяготение сказало свое веское слово, и молодой человек повалился на спину. Некоторое время он, задрав ноги, покачивался на выгнутой спинной пластине панциря, являя собой подобие гигантской железной черепахи и задумчиво разглядывая проплывающие в небе облака.

- А чего орал? – спросил он, перекатываясь на живот и подгребая под себя ноги и руки.

Гном еще больше отставил ногу, задрал бороду, и гнусно подвывая – видимо, для большей убедительности – принялся вещать:

- Гнуснейшая гнусность и злодейственнейшее злодейство разбойно учинились в нашем славном королевстве!!! Поганейший из пресмыкнутых и пресмыкнутейший из отвратительных, мерзкий змей Будун наибезобразнейшим манером покрал благородную девицу, благонравнейшую и наиневиннейшую Абабель, дочь графа Нихрома, когда оная дева полезнейшим образом моцион свершала в саду средь цветов! Омерзительное сие безобразие вопиет и немедленного отомстительного вмешательства благородного рыцаря теребует образом наискорейшим! – Крам явно перечитал рыцарских баллад.

- Че? – несчастный рыцарь, покачиваясь, стоял на четвереньках, развесив уши и раззявив рот. В принципе,  Илиан был весьма образованным молодым человеком. Под чутким руководством маменьки и приблудного монаха отца Жуилукса, он, посредством розог, моря слез и океана пота, выучил почти все буквы, научился некоторые из них писать, и даже прочитал целых полторы книги – три главы псалтыря и «Повествование о святом и героическом житии достославного рыцаря Хамагада». Оный рыцарь был грозой всех сарацин и прочих разных. Он носился на своем коне по всем известным и неизвестным землям, потрясая огромным копьем и, бывало, насаживал на оное по восемнадцать с половиною человек зараз. Его именем пугали детей даже тролли и ночные кошмары. Хамагад яростно обличал, карал и изводил всех неверных. А так же полуверных, маловерных, неверноверных, недостаточно верных, кривых, косорылых и прочих, каковых считал подлежащими обличению, покаранию и изведению. Возможно, в конечном итоге он извел бы вообще всех, но случилось так, что однажды Хамагад зашел в трактир позавтракать. Выпив для аппетита рюмочку местной браги (примерно с ведро), рыцарь заметил, что трактир подло захвачен мерзостной нечистью – преимущественно разноцветными чертями. Рассудив, что подобное безобразие требует пресечения, Хамагад разогнал чертей к ейной матери и принялся штурмовать их главный оплот – винный погреб. Однако, местное население, подстрекаемое Лукавым, усилий рыцаря по борьбе с беспорядком не только не оценило и не поддержало – оно воспротивилось. Вооружившись разнообразными предметами убивательного назначения (скалками, сковородками, оглоблями и табуретами) население бросилось на помощь штурмуемой нечисти (в лице трактирщика) и защиту стратегических запасов винного погреба. Рыцарь, позабывший копье во дворе и вооруженный лишь собственной верой, побил немало злых врагов, но силы были не равны, и он, до конца исполнив свой долг перед маменькой-церковью, мученически пал в бою за счастье, за что впоследствии был канонизирован, растиражирован и развешан в виде портретов на дверях трактиров – в назидание и во избежание. Последние три месяца сей герой был для сэра Илиана предметом восторженного почитания. Однако, «Житие Хамагада» было написано более простым языком, нежели большинство рыцарских баллад, а посему привычка к восприятию столь высокого стиля у юного Илиана отсутствовала напрочь. Потому пламенную речь шибко начитанного гнома юный рыцарь воспринял в очень общих чертах.

- Ээ… - гном почесал нос, подумал, и перевел: – Змей, говорю, девицу Абабель похитил. Дочку графа Нихрома.

- А, - пропыхтел Илиан, вставая на четвереньки. – Похитил, значит.

- Угу. Еще и клумбы потоптал, - наябедничал гном.

- Весьма непохвально с его стороны, - сделал очевидный вывод рыцарь, выпрямляя ноги и принялся делать малюсенькие шажочки в направлении упертых в пыль кулаков, складываясь наподобие перочинного ножа.

- Ну так вперед, о доблестнейший сэр! – воодушевленно завопил гном. – Поскачем вихрем на попрание злодея! Попранные права девицы воспрянём!  Накажем негодяя и порпем! И справедливость вос… выс… эээ, - похоже, слова у Крама закончились.

- Чего сопрем? Зачем скакать? Куда вперед? – изумился Илиан и с грохотом завалился набок.

- Ну как же! – всплеснул ручками гном. – Вы же рыцарь?

- Ну? – насторожился Илиан, снова вставая на четвереньки.

- Вот! – Крам наставительно воздел палец. – Значит, ваш священный долг защищать обиженных, обижать бесчинственных и всячески выпрямлять кривое! Так что вперед, доблестный сэр! Поднимайтесь, и отправимся вызволять несчастную девицу!

- К сожалению, это совершенно невозможно, - прокряхтел юноша, в очередной раз выпрямляя ноги и на чинная складываться в радужной надежде обрести вертикальность.

- Как? – опешил гном. – Вы не помчитесь спасать юную Абабель? Но ведь она томится! Подлый змей ее попрает! Справедливость вопиет!

- Мне очень жаль, но я еду в гости к своей тетушке, - сообщил Илиан, которому совершенно не улыбалось встречаться с каким-то подозрительным змеем, и уж тем более пытаться отобрать у гада добычу. – Старушка крайне расстроится, если не дождется меня к обеду. Мне кажется, что расстроить почтенную пожилую леди будет крайне неблагородно.

- Но девица… - растерянно промямлил гном.

- Тетушка! – отрезал рыцарь.

- Чтож, я с вами полностью согласен, - вздохнул Крам. – В таком случае, придется мне отправиться в город и найти избавителя там. Заодно расскажу господам рыцарям о вашем великом благородстве и самоотверженности.

- Чего? – насторожился Илиан.

- Ну как же! – подозрительно воодушевился гном. – Все должны знать о том, что прекраснодушный рыцарь отказался от возможности совершить подвиг, дабы угодить своей дражайше родственнице и дать шанс менее доблестным рыцарям! О! Какое благородство!

Это был удар ниже лат. В мгновение ока перед внутренним взором юного рыцаря пронеслись все последствия гномячьей подлянки. Его обзовут трусом. Никто не захочет с ним дружить и играть в лото. Все от него отвернуться и станут показывать пальцем. Возможно, даже, его исключат из рыцарей и отберут доспехи. Тетушка сляжет от расстройства и не сможет больше печь свои замечательные пирожки. Маменька будет рыдать и в наказание заставить его учить арифметику. А папенька совершенно однозначно поставит здоровенный фингал и на пару недель в угол. Жизнь плавно превращалась в кошмар…

- Ымх, - жалобно пискнул несчастный юноша и с диким лязгом рухнул головой вперед, пропахав забралом изрядную канаву в пересохшей глине дороги. Всполошенные грохотом окрестные вороны, дятлы и прочие голуби снялись с насиженных ветвей и понеслись в неизвестном направлении – искать более спокойное местечко.

- Вы отдыхайте, отдыхайте, - фальшиво залебезил Крам. – А я побегу… Дел, знаете ли, невпроворот…

- Ззззз… - донеслось из лат.

- Что, простите? – гном оттопырил ладошкой ухо.

- Хррр, - рыцарь с трудом поднялся на четвереньки и целенаправленно потрусил к обочине. Блямкнувшись шлемом в небольшое деревце, он обхватил его уками и принялся карабкаться по нему как по канату. Титанические усилия его закончились полным и безоговорочным успехом: он наконец-то оказался на ногах.

- Далеко там до этой гади? – деловито спросил Илиан, подняв забрало и лупая глазами сквозь толстую подушку пыли. – Может, я еще успею побить этого клятого Будуна и попасть к тетушке хотя бы к ужину?

- Десять пар железных башмаков нужно износить, десять медных посохов изломать, десять чугуневых караваев изгрызть и тысячу тысяч миль пройти сквозь темные леса, дремучие моря, глубокие горы… - патетически заголосил гном.

- А хочешь в глаз? – предложил рыцарь. Гном заткнулся. – Чугуний сам грызи. И в горы дремучие милями ныряй. По-человечески объясни: сколько до логова этого змея идтить?

- Пару дней, - буркнул Крам.

- Мда, - расстроился Илиан, - к ужину тоже не получится. Подай мне копье и щит.

Гном насупился и, похоже, собирался ляпнуть что-то либерально-демократическое, но, взглянув на рыцаря, сообразил, что если тот попытается наклониться за упомянутыми предметами, то всю эпопею с подъемом на ноги придется начинать с начала, и молча подчинился.

Илиан воздел копье и с богатырским «ХЕХ!» вонзил его в мягкую землю у дороги. Затем, сосредоточенно принялся приматывать к древку щит.

- Простите сэр, а что вы делаете? – удивился гном.

- Вешаю щит на воткнутое в землю копье, - громко сопя пояснил Илиан.

- Но… Разве вы не возьмете их с собой?

- А ты пробовал таскаться через лес с двенадцатифутовой палкой?

- А щит? – не унимался гном.

- А нафига щит, если нет копья? – удивился рыцарь. Порывшись в карманах лат, он извлек на свет извечного спутника юных хулиганов – ядовито-оранжевого цвета мелок, которым очень удобно рисовать неприличные картинки на стенах соседских замков. – Кроме того, должен же я предупредить родителей, что не приду ночевать. А то мне дома потом такое устроят…

Высунув для облегчения тяжких трудов кончик языка и напряженно шмыгая носом, Илиан принялся коряво выводить на щите: «пашол пабижат пративнага дрокона. начиват ни вирнус. вирнус када дрокона пабижу и дивису взад атыму и сдам за вазнаграждению. прасчайте навсигда!!! нисчасный Илиан из Хоулкасла».

Юный рыцарь отошел на несколько шагов и с гордостью оглядел свое творение.

- Ну вот, - удовлетворенно сказал он. – Теперь можно и отправляться, - и вломился в кусты примерно в том месте, где это проделал его рыцарственный конь.