В царстве, как и во всякой уважающей себя сказочной стране, водились драконы. За века у драконов выработалась весьма гнусная привычка питаться исключительно принцессами. В ответ на такую наглость короли выработали у себя встречную привычку производить на свет исключительно принцев.

Принцессоядные драконы, которые раньше плевали на все остальное население с высоты птичьего полета, попробовали было перейти на питание девицами иных сословий, но лишь заработали себе жестокое несварение желудка. Побурчав несваряющимися животами примерно с полсотни лет, драконы оголодали и принялись жалобно и печально выть по ночам. Их вой не давал спать ковырякам, которые в результате забросили свои поля, что сильно расшатывало экономику страны.

Встревоженные папики, посовещавшись, пришли к королю и потребовали от него решительных действий, выражающихся в увеличении поголовья принцесс путем внедворцового размножения.

Король с воодушевлением принялся за дело и благополучно его провалил, наплодив кучу незаконных наследников престола, но так и не добившись появления хотя бы одной принцессы.

Ситуация в государстве резко ухудшилась: во-первых, у престола появилась масса наследников (пусть даже и незаконных), во-вторых, Его Величество впал в немилость у супруги, которая не без оснований подозревала его в супружеской неверности, нагло оправдываемой "заботою о народе", в-третьих, драконы выли все громче и печальнее.

Первые две проблемы король решил просто и элегантно: он повелел казнить всех лишних принцев, включая шестерых законных (одного, самого любимого, он оставил на развод), а вслед за принцами отправил на плаху и свою надоедливую ревнивую супругу. Он хотел было примерно тем же способом решить и третью проблему, - обратившись, правда, не, к палачу, а к молодым, жаждущим подвигов рыцарям, но это вызвало бурю возмущения со стороны папиков, которые тут же обвинили короля в жестокости и разбазаривании ценных природные ресурсов, и за небольшую взятку записали драконов в Красную Книгу, так что их излишне резвые рыцарствующие сынки остались дома, а король впал в черную меланхолию. В стране запахло революцией.

Отчаявшись найти выход самостоятельно, король вызвал для консультации одного из акакдемиков и попросил его высказать суждение.

- Ваше величество, - важно сказал акакдемик, протирая платочком плешь, - Налицо симптомы дисперсно-атавистической аберрации когерентной шизоидности на почве стратификационной дивергенции нуклеидных пептидов. В качестве превентивных мер профилактики возможны как поливалентная деструкция путем визуальной корреляции, так и псевдоматримониальная турбуленция путем аутопсического экспансирования...

Король не понял ровным счетом ничего, кроме того, что столкнулся с высшей мудростью, которая опасна для простых смертных и, соответственно, должна быть засекречена. Акакдемику отрубили голову, поставили на лоб штамп "Совершенно секретно" и спрятали голову в глубинах архива тайной контрразведки, а бедный акакдемик вскоре умер от голода, так как у него больше не было рта, чтобы принимать пищу.

Король вызвал другого акакдемида, но тот, памятуя о судьбе своего коллеги решил ничего не говорить и только тихо мычал.

Король пришел в ярость и сослал бедолагу в начальную школу, а Главного Акакдемика велел пересадить из кресла в Акакдемии на кол на площади - за несоответствие занимаемой должности и получение взяток путем диффузного корегапало... тьфу, черт! - путем продвижения по службе полных придурков.

Чтобы немного остыть от праведного гнева, король пошел погулять по городу и нос к носу столкнулся с хрюпсом Ивановым, широко известным узким кругам. Славен этот замечательный хрюпс был тем, что уже достиг частичного Просветления Взора – пока на один (правый) глаз, и в будущем обещал добиться еще больших успехов.

- Здрав-слав. Ваш вел! - сказал хрюпс.

- Привет в ответ, - отозвался Его Величество и стал плакать в фирменную жилетку Иванова.

- Ну, что такое, - посочувствовал хрюпс Иванов, нежно гладя Его. Величество по короне.

- Да вот, понимаш! Драконы воют, ковыряки от энтого ковырять отказываются, купсам нечего купсать, а нам всем скоро будет нечего кусать: хоть накось-выкусь машинным маслом намазывай, да жуй, пока как дракон выть не начнешь,- тут нам всем и каюк! А что делать - ума не приложу!

- Так ведь что делать - у Великого Кепкина сказано. В работе "экспорт-импорт королевских особ" - сказал Иванов.

- А кто он такой, этот Кепкин? - заинтересовался король.

- Это великий натурщик, с которого многие скульпторы лепили образ Простого Великого Человека. В городской галерее есть, кажись, одна такая скульптура. Называется «Говорящий в кепке».

- И что он говорил о драконах? - с надеждой спросил король.

- О драконах он не говорил. Он говорил о принцессах, - ответил хрюпс Иванов, - Он сказал, что если наблюдается нехватка принцесс, их надо ввозить из-за рубежа.

-          Ура! - закричал король. Ибо проблема была решена раз и навсегда.

С тех пор так и повелось: короли плодили принцев, потом женили их на принцессах, потом лишних принцев казнили, а недовольных овдовевших принцесс Скармливали драконам. Помимо постоянного пополнения казны за счет приданого кормовых принцесс, эта практика имела еще один положительный. побочный эффект: вскоре драконы разжирели настолько, что уже не могли летать и, соответственно, оскорбительно плевать сверху в трудящихся.

Так разрешился великий драконокризис. Хрюпсы были повсеместно признаны великими гуманистами и друзьями природы, Иванова наградили Королевской Указкой, а памятнику Говорящего привесили Большую Медаль и выдали еще одну кепку.